|
И сие видяще время, ко час уже нам от сна востати. Ныне бо ближайше нам спасение, нежели егда веровахом. Нощь убо прейде, а день приближися. Отложим убо дела темная, и облечемся во оружие света.
(Рим. 13,11-12.).
Сими поучительными словами Ап. Павла св. Церковь напутствует нас, братие мои, на поприще святого и великого поста. Между прочими побуждениями к покаянию в грехах наших, она указует и на большую удобность к тому для нас в продолжение наступающих святых дней. В самом деле, хотя спасение наше никогда не далеко от нас, но с наступлением святые Четыредесятницы дело спасения до того приближается к каждому, что, можно сказать, невольно и неотступно требует себе места в душе и сердце. Подлинно, время Великого Поста во всех отношениях должно сравнивать с прекрасным днем для веры и благочестия: равно как седмицу, ныне оканчивающуюся, со всех сторон нельзя не уподобить темной, бурной и хладной ночи. Каких дел тьмы ни совершается повсюду в продолжение этой седмицы! Сколько душ, волею и неволею, низвергается в пропасть греховную! Сколько людей, коим всю жизнь надобно бывает оплакивать несколько минут нынешнего безумного веселья! Из самых осторожных и бдительных над собою и своими деяниями, не многие могут похвалиться тем, что в течение прошедших дней они не потерпели никакого ущерба в чистоте сердечной и спокойствии своей совести.
Но благодарение Господу: нощь убо прейде, а день приближися! Нынешний вечер положит конец соблазнам и опасностям душевным: заутра мы проснемся уже в другой стихии и как бы в другом мире. С одним появлением св. Поста все примет новый, лучший вид, и люди, и вещи, и одушевленное и самое бездушное. Как после потопа Ноева, хляби зла заключатся сами собою и явится суша. Есть уже к чему пристать влаявшимся в море житейских сует и соблазнов! Есть уже на чем утвердиться самым расслабленным от плотоугодия стопам и коленам! Ибо Церковь не может уступить миру в усердии. Если он, зло-хитрый, употреблял все средства сводить нас с ума, брать в плен страстей без сражения, то св. Церковь еще более найдет способов образумить нас и пленить паки в сладкое послушание веры и любве, яже о Христе. Мы нечисты и осквернены похотями греховными: у Престола Благодати, в храмах, заструится множество свежих источников для нашего духовного омовения. Мы покрыты язвами и струпами: у матери нашей Церкви готовы для нас все пластыри и обязания целебные. Мы ладны духом: она учредит такую трапезу, которая могла бы напитать самих Ангелов. При таком обилии средств духовных, самый невнимательный к своей душе принужден будет сознаться и сказать, что ныне, в продолжение св. Поста, — ближайшее к нам спасение, нежели во все прочие дни; ибо со дня завтрашнего самый мир с его соблазнами, гонимый видимо и невидимо силою св. Поста и молитв церковных, удалится от нас, сокроется, потеряет силу ослеплять и влечь во ад.
Не будем же, возлюбленные, и мы хладны и невнимательны к своему спасению; воспользуемся драгоценным временем поста для уврачевания душ и сердец наших от яда греховного; дадим матери нашей св. Церкви действовать над нами во спасение наше, как она знает и может; отвратим очи и сердце от всего, что питало1 в нас похоть плоти и гордость житейскую; вникнем прилежно в свою жизнь и совесть, и поспешим сойти с того пути, который явно ведет в пропасть адскую. Ей, братие мои, сделаем все сие для вечного блага душ наших! Ибо, не напрасно Апостол Христов восклицает, яко час уже нам от сна востати. Время пробудиться всем нам от нечувствия душевного и подумать, где мы и что с нами, куда идем и что ожидает нас. Время уже потому, что нет почти ни одного греха, который не был бы содеян нами в том или другом виде. Какая из способностей наших не употреблена во зло, не унижена и не осквернена страстями? Чем еще будем раздражать Господа и Спасителя нашего? На что пустимся и что еще употребим для вечной погибели нашей? Какому кумиру суеты не кланялись мы до земли стократно? Если посмотреть на нас очами и не Пророка, то давно нельзя не сказать, что от ног до главы нет в нас целости. Самая чаша греха, с ее мнимою, скоропреходящею сладостью и с ее действительным смертоносным ядом уже, видимо, оскудела для нас. Еще ли будем наполнять ее снова и отравлять ею все существо свое?
Час уже нам от сна востати! Вначале, когда мы были неопытны, еще сколько-нибудь извинительно было гоняться нам, подобно малым детям, за призраками суеты земной и воображать, что на стропотных распутиях греха ожидают нас одни утехи и радости. Теперь, после стольких горьких опытов, совершенное безумие было бы позволять врагу нашему обманывать пас снова. Ибо, что приобрели мы в удалении от Бога? Что доставил нам мир с его многообразною похотью? — Предположений, замыслов, надежд, обещаний была бездна; а на деле оказалось все суета сует. У большей части из нас беззаконная жизнь отняла и то, что имели они от природы и благоприятных обстоятельств; некоторые из грешников, по-видимому, еще высятся и цветут: но как вял и безжизнен этот цвет несчастный, как ощутительно веет от него тлением и пагубою! Снаружи, вокруг сих, так называемых, счастливцев мира, — почести, богатство, довольство и утехи; а внутри, — спросите о том их самих, — внутри пусто и хладно, мертво и отвратительно: совесть обличает, сердце тоскует, душа болит, самое тело видимо страдает и просит пощады от яда греховного. И после сего мы еще будем гоняться за нашею тенью, еще будем ловить ветр, еще строить на воздухе, еще пить яд потому только, что он сладок?
Час уже нам от сна востати! Время образумиться и пожалеть нам матерь свою, святую Церковь, которая доселе болела сердцем от нашего забвения ее святых уставов и от нашей жизни нечистой; время вспомнить и пожалеть нам Ангела-хранителя нашего, который с того времени, как мы начали помнить себя и действовать, с плачем доселе ходит за нами по дебрям страстей и беззакония, не видя нашего исправления; время устыдиться и пожалеть нам Самого Спасителя нашего, Который с утра до вечера ежедневно простирает к нам со креста руки и доселе не может привлечь нас к Своему сердцу; время, время, братие мои, сжалиться нам над самими собою и обрадовать покаянием нашим небо и землю, Ангелов и всех добры) людей, кои скорбели и скорбят о нашем развращении, молились и молятся, да не погибнем во грехах наших! Час уже нам от сна востати! Ибо, ужели до конца жизни оставаться нам в плену страстей, греха и диавола? Ужели ждать нам, чтобы под стопами нашими разверзлась наконец бездна адская и поглотила нас на веки? Ах, братие мои, она разверзется некогда и, может быть, весьма скоро; если не перестанем прогневлять Господа грехами нашими: но что будет тогда с нами? Вспомните богача Евангельского, вспомните пламень геенский; поставьте себя мысленно в положение сего несчастного и судите, в каком безумии виновен тот, кто, имея, как мы теперь, всю возможность избегнуть жребия столь ужасного, буде продолжать идти прямо к бездне адской? Час убо, час всем нам от сна востати! Аминь.
(Ариепископ Иннокентий. Великопостное чтение. М. 1997.)
|
