|
Святое Евангелие напоминает нам ныне о необходимости покаяния. Для того чтобы доказывать людям, что Сыну Божию дана власть прощать грехи человеческие за их веру и покаяние, Господь наш Иисус Христос, исцеляя расслабленного, произнес: «Чадо, отпущаются тебе греси твои!» (Мк. 2, 1-12).
Сила покаяния — чудодейственна, но оно прежде всего зависит от того, видим ли мы свои грехи, замечаем ли их, помним ли свои падения, согрешения и беззакония? Сердце и ум грешника обыкновенно теряют эту способность, и человек перестает ощущать, видеть и замечать свои согрешения, которые он привыкает совершать ежедневно, так что ему представляется, будто он не может без них обойтись. На этом основании святые отцы сравнивают совесть грешника с давно нечитанной книгою, пропитанной пылью и поеденной молью, так что если кто захочет взять эту книгу для чтения, то встретит большое затруднение, вследствие того что много мест будет повреждено и не хватит терпения для разбора слов.
Те христиане, которые по привычке к беспечной и невнимательной жизни совершенно не сознают и не чувствуют своих грехов и не видят грозящей им опасности, конечно, не разумеют, что претерпеваемые ими скорби, испытания и неудачи давят их только вследствие накопившихся грехов и что сердце их холодно, сухо, бесчувственно только вследствие отдаления от Бога и Святой Церкви, а что ум их безжизнен, ограничен, бесцветен, угрюм и всем недоволен, потому что старается жить и наслаждаться лишь собственными мыслями и отвергает необходимость изучения Священного Писания и Слова Божия. Наоборот, эти люди считают себя безусловно не дурными, свободными от пороков и не видят необходимости часто говеть и приступать к Таинству. Некоторые до такой степени забываются, что открыто признают себя почти праведными. По их убеждению, они следуют всем требованиям христианского учения, честно трудятся для своих семей, лишают себя иногда прихотей ради детей, служат непорочно, никого не обижают, ничем чужим не пользуются, ни с кем не ссорятся, никого не лишили жизни и т. д. Время их проходит в постоянных заботах семейных и служебных, а потому совершенно естественно, что у них недостает свободных часов для исполнения церковных обрядов. К тому же, по их мнению, христианская религия вовсе не требует соблюдения обрядов, установленных отцами Церкви. Господь ищет поклонения Ему духом, требует дел милосердия и любви, а не хождения по церквам, долгих стояний в храмах и соблюдения изнури тельных и вредных для здоровья постов. В существование ада и вечных мук они, конечно, не верят.
Сколько таких людей теперь встречается среди образованного общества, перепутавших, по своей нецерковности, решительно все догматы веры с понятиями об обрядах, слепых сердцем, безблагодатных и считающихся еще верующими и хорошими христианами. Согласно таким-то убеждениям своим, основанным на непонимании истинной христианской жизни и духа евангельского учения, эти заблуждающиеся приступают к Таинству Покаяния и исповеданию своих незначительных, будто бы обыденных грехов только раз в год, и за неимением времени они являются на исповедь без приготовления, без предварительного размышления о грехах, без ясного сознания своей вины пред Отцом Небесным, т. е. говоря справедливо, без раскаяния.
В действительности же только те люди не видят своих грехов, которые еще работают греху. Человек ни за что не овладеет собою, пока не раскается, не раскается — пока не осудит себя, и не осудит себя — пока не познает своих грехов. Поэтому понимающему необходимость постоянного покаяния следует чаще отдавать себе ясный отчет: видит ли он и сознает ли свои грехи? Обязательно знать свои грехи — точно, ясно по числу и все раздельно. Размышляя о своих грехах, следует определить по ним особенности своего характера, расположения сердца и, так сказать, дух своей жизни. Надо строго выяснить, кому мы служим: Господу, себе или греху? Имеем ли в виду всегда Господа, славу Его или себя? За чье имя стоим мы: за имя Божие или за свое? Кающийся грешник должен все это видеть и сознавать, и тогда он, несомненно, признает себя виновным в бесчисленном множестве грехов. Все мы столько согрешаем от невнимания, дурных склонностей, от стремления к земному 6лагосостоянию, к телесному покою, от немощи, увлечений, дурных примеров, от снисхождения к себе и другим, от неведения, что, если углубимся в себя и сличим состояние нашей души с тем, каким оно должно быть по правде, по учению Спасителя, тогда сами устрашимся тяжести наших грехов.
"Кто познал свои многочисленные грехи, тот обязан, — говорит свт. Златоуст, — не гневаться, не раздражаться, но сокрушаться, ибо он есть осужденный, не имеющий дерзновения, обличенный, ожидающий спасения от одной милости, оказавшийся непризнательным к Благодетелю, неблагодарным, бесчестным и достойным бесчисленных мучений!.. Стенай не о том, что тебя накажут, но о том, что ты оскорбил Бога твоего, столь милосердного, тебя любящего и заботящегося о твоем спасении, что Он предал ради тебя Сына Своего на смерть».
Но, возлюбленные, не всякое покаяние есть спасительное покаяние, и истинное раскаяние имеет свои отличительные приметы. Так, святые отцы утверждают, что люди, не имеющие слез и плача, но говорящие, что сознают свою греховность и каются, только прельщают себя и других. Нет в нас покаяния, ни истинного намерения изменить свою жизнь, ни страха Божия в сердце, ни сознания своей виновности, ни самоосуждения, душа наша не была еще в чувстве будущего суда и вечных мук, если мы не плачем. Святой апостол Петр после отречения «изшед вон и плакася горько». Без плача никак нельзя умягчить свое жестокосердие, стяжать духовное смирение и соединиться поэтому с Господом освещающею благодатию Святого Духа. Но бывает плач и без духовного смирения, по жалости к себе, вследствие нервного состояния, и ошибаются те, которые думают, что такой плач очищает грехи. Те люди, которые не имеют смирения, но плачут, легко воспламеняются гневом, раздражаются и не могут совершенно отказаться от мирских увлечений. Такой плач, без духовного смирения, не порождает в человеке сладости и не привлекает Божией благодати.
Когда к Пимену Великому обратился один из его учеников с вопросом, что ему делать с его грехами, то старец ответил: «Желающий избавиться от живущих в нем грехов плачем избавляется от них, и желающий не впадать в грехи плачем избегает их; это путь покаяния, преданный нам Писанием и отцами, которые сказали: плачьте, другого пути, кроме плача, нет!» «Но что же мне делать со страстями моими, возмущающими меня?» — спросил тот же инок. Старец сказал: «Будем всеусильно плакать пред благостию Божиею, доколе она не сотворит милости с нами!»
Непонятны эти слова только тем, кто не испытал борьбы с своими грехами и страстями, но опытные в духовной жизни не примут таких советов с недоумением или осуждением, ибо они касаются вовсе не одних монахов, а всех христиан, стремящихся избавиться от оскорбительных благодатному сердцу страстей своих, заставляющих гневить Бога и ответить неблагодарностью Тому, Которою нельзя не славить, не благодарить, не любить от всего сердца за непрестанные благодеяния, всепрощение, беспредельное милосердие! Люди, желающие не совершать оскорбительных грехопадений и борющиеся с собою всякими доступными им средствами — постом, молитвой, исполнением церковных установлений, покаянием, — в конце концов приходят к тому сознанию, что свои силы ничтожны, недостаточны, недействительны, и спасение возможно, только если Сам Христос совершит его по Своей любви и благости и благодать Божия отнимет страсти, избавит страждущего от губи тельной их силы. Без Господа ничего нельзя сделать и достигнуть! Остается тогда в совершенном бессилии и при полном смирении достигать плачем совершенного покаяния. О, как это ясно истинно кающемуся и непонятно несознающему своих непрестанных прегрешений! Аминь.
(Священномученик Серафим (Чичагов). Да будет воля Твоя. - М.: Сретенский монастырь, 2003.)
|
